Бетховен, Людвиг ван.
Соната №17, финал. 1803Эта музыка не могла бы родиться раньше или
позже – она принадлежит времени перемен и катастроф, эпохе войн и
революций, которую дано было пережить и запечатлеть Бетховену. Финал
Семнадцатой сонаты напоминает безостановочный бег; в нем есть
неустанное стремление вперед, будоражащее внутреннее беспокойство – так
жертва скрывается от преследователя, и каждый ее шаг, кажущийся
передышкой, оборачивается иллюзией – невидимый враг готов вот-вот
настигнуть бегущего, и, задыхаясь и спеша, подгоняемый дальше и дальше,
он продолжает свой нерадостный путь. Напряжение нарастает: вторая тема
уже лишена эффекта скольжения, который есть в первой – мотивы
настойчиво подгоняют друг друга, задыхаясь и будто пытаясь вырваться,
разомкнуть заколдованный круг. Но тщетно: в развивающей части фразы
главной темы, словно носимые ветром, продолжают свой бег, пока он не
приведет движение к той же точке, с которой берет свое начало этот
вынужденный «марафон», не имеющий конца.
Для картин, подобных
финалу Семнадцатой сонаты, у Бетховена могло быть множество ассоциаций
и параллелей в античной мифологии, которую он очень любил и прекрасно
знал. Гонимая оводом, готовым ее ужалить, бежала Ио; скрываясь от
охотничьих псов, бежал обращенный в оленя Актеон; задыхаясь от ужаса,
бежала от нелюбимого ею Аполлона нимфа Дафна. Однако конец
преследования был всегда предрешен: бег Ио закончился счастьем с
Зевсом, потому что она была чиста и благородна; бег Актеона закончился
смертью, потому что он согрешил против богини Артемиды; бег Дафны
закончился славой – она обратилась в лавр, потому что защищала свою
честь. Вдохновленный этими примерами, Бетховен создал обобщенный
портрет бега, итог которого не предрешен никакими обстоятельствами:
будет ли успешной попытка избежать злосчастья и позора, в эпоху
крушения государств и гибели властителей никто не взялся бы
предсказать. Королева Мария Антуанетта закончила свою жизнь на
гильотине, хотя родилась принцессой, сын бедного корсиканца стал
Наполеоном, повелителем мира, но все-таки утратил завоеванное, а
безвестный офицер Анри Бейль мог дважды умереть, форсируя Березину
вместе с императором, но выжил и прославился как писатель Стендаль. Что
сулит человеку неизвестное будущее, вернется ли он со щитом иль на щите
– с максимальной остротой этот вопрос поставило поколение Бетховена, и
финал Семнадцатой впервые дал почувствовать всю тревогу и волнение
неизвестности, всю напряженность поединка с судьбой, от которой никому
не дано укрыться.